[Indistory]

Зарисовочка, уже не припомню на какую песню, может и на RHCP или что-то другое. Не помню. Немного мата, но тут сорян ) Все взрослые.


Она заваливается с "нихуя". Она очень любит это слово в последнее время. А меня раздражает, что она плохо вытирает ботинки, прежде чем ко мне войти.
Она слишком шумная, говорливая, яркая, я могу с ней посоперничать разве что в сварливости. Вот тут я уж точно побеждаю в 9 из 10 случаев.
Это началось в универе. Она просто в один день решила, что мы должны подружиться. А я сказала ей всего одно слово, что вообще было для меня редкостью. Я больше молчу, и говорю лишь взглядом, но тогда она потрясла меня до глубины души.
- Нихуя.
Я поправила очки, перебросила сумку через плечо и вышла из аудитории под гробовую тишину. Мало того, что я заговорила, так еще и сматерилась. Если бы тогда хоть кто-то пошел за мной, они бы увидели, как я прикрываю нестерпимо горящие щеки.
Это было ужасно. Но хуже было то, что она приходила снова и снова. И снова, и снова... В моей голове я так ярко видела как беру топор и засаживаю его в ее маковку по самую шею. я слышала хруст дробящихся костей, чувствовала брызги крови на своем лице, я... Я молча сидела напротив в кафе и тихо попивала кофе, что она мне купила.
Ее теплота растапливала лед, и я тонула в ярко синих прядках ее волос. Цвета она меняла часто, но зеленый и синий я помню до сих пор.
Она добилась своего. Мы подружились, и это были не просто приятельские отношения. Я вытаскивала ее из таких далей, неприятностей и просто была рядом. А она учила меня улыбаться, и верить в то, что не все люди полное г....
Нам стукнуло по двадцать три и мы в хламину нажрались. Видео с моим выступлением на вершине фонтана облетело весь универ.
Я восседала на плечах какого то каменного мужика и с огромным вдохновением и неведомо откуда взявшимся актерским талантом пела Отшельника Арии.
В какие то моменты видео становилось горизонтальным, потому что Лена валялась на плотно уложенных плитках и ржала как конь, а я просила ее стоять там "где очерчен мелом круг".
Потом пришла охрана, а я пела им матерные частушки, отбивалась сумкой, и кричала репликами из варкрафта. "На нас напали", "За орду"... Лучше б я сдохла на следующее утро.
Но самым эпичным стало мое стаскивание со статуи. Когда охрана отодрала меня от каменного мужика, я сразу притихла, а потом внезапно повернулась к ним. В моей руке была зажигалка, которая тут же щелкнула, я поднесла ее поближе к их лицам, а потом изрекла, что они... симпатичные.
Смех Лены за кадром заглушил тогда все.
Потом вся общага видела, как она стояла под моими окнами и просила прощение. Она орала, а я плевалась ядом. Я бросалась шишками, благо деревья росли прямо перед окном.
Я как бешеная белочка рвала и бросала чертовы шишки в ее черную голову, а она и не думала уворачиваться.
Я зарыдала и сказала что она дура, а она полезла на третий этаж по балконам.
Она ужасная. Она самый ужасный человек, которого я когда либо знала. И самый ... Эххх.
Лучше бы я никогда этого не чувствовала.
С ее парнем мы подружились не сразу. Далеко не сразу. Мы были чем-то похожи. Очки, молчаливость и то, что один человек стал для нас всем миром.
Я думала, что вырвать собственное сердце на их свадьбе будет лучшим подарком мне самой. Но я была свидетельницей, и пришлось держаться, даже когда на второй танец она пригласила меня.
Эта безбашенная дура совсем ничего не понимала, и не видела. Зато видел Олег. Он дал мне прикурить, когда я сбежала в беседку, чтобы спрятаться.
Мы курили. Мы даже одну марку сигарет любили! Курили и молчали. Но нам лучше других было известно, о ком мы думаем.
- Ты много для нее значишь.
- Ой, заткнись, а? Все будет так как есть. Это черта. И я за ней останусь. Я не дура. Иди к ней, а то сейчас начнет искать.
Я помню его взгляд тогда, долгий, пристальный, молчаливый.
Перед тем как уйти, он оставил на скамейке мне платок. Чертов платок, из-за которого я уже завыла в голос.
Я не была такой хорошей. Я бы его растоптала, я бы словами вбивала в него гвоздь, за гвоздем. А он - платок. Чертов платок...
Нам стукнуло тридцать, и я уже три года была крестной.
А она все также припералась ко мне без спросу. Как и сейчас. Мне ужасно нравится с ней говорить. А еще я потом долго сижу на своем широком подоконнике и смотрю на затухающие окна.
Я говорю, что идет дождь и вытираю стекло, но отражение продолжает извергать потоки воды. Такие дни я ненавижу. В них мне мало того, что я имею.
Но потом наступает другой день. В котором меня все устраивает. И они бывают намного чаще.